«Царствие Небесное» — это телепередача, посвящённая некрологам, которая, по слухам, транслировалась на телеканале РТР в Алтайском крае с 1991 по май 1994 года. Передача представляла собой блок, где на чёрном фоне рассказывали о жизни умерших и показывали их фотографии. Всего было выпущено около 150 эпизодов.
Однако подлинность только двух из четырёх найденных выпусков подтверждена. Остальные выпуски, скорее всего, являются подделкой, созданной одним или несколькими авторами, которые могли не знать друг о друге. В целом, это уникальное явление, не имеющее аналогов.
Информация об этом блоке впервые была опубликована на сайте страшных историй 4stor.ru 26 декабря 2017 года. Пользователь с ником tsr222 написал о телепередаче, которую он, по его словам, видел в детстве.
Некоторые комментаторы тоже вспомнили об этой передаче, но сообщение не привлекло особого внимания и вскоре забылось.
P.S. Следует добавить, к этому персонажу положительно не отношусь, для меня он строго отрицательный.
P.S.S. Данное видео-творческий порыв, очень впечатлился крипипастой, интересное явление.
Тибет всегда был и будет окутан тайнами, которые никто и никогда не разгадает.
Высокогорные ламы, монахи и мудрецы смотрят на многочисленных туристов в лучшем случае с безразличием в худшем с брезгливостью.
Наиболее просветленные ламы умирают в этом герметично-гармоничном мире и вопреки законам вселенной блокируют свое тело от разложения на срок от недели до нескольких месяцев. За это время ученики усопшего успевают «скачать» с «телесного диска» учителя всю накопленную им за время жизни информацию. Лама обязан делиться своими знаниями даже после физической смерти, передавая их тем братьям, кому он доверял и кто верил ему.
Ученики «отличники» могут беспрепятственно погружаться в мертвую оболочку учителя и перекачивать его память, включая не только жизненный опыт, но и индивидуальную информацию, оставленную в общих, или именных блоках предназначенных для конкретных адептов.
Некоторые ламы проникнув в тело усопшего при необходимости могут заставить его ходить, говорить, брать предметы, писать, читать.
До сих пор в Тибете практикуется «Небесное погребение», за которым запрещено наблюдать туристам не готовым к подобного рода зрелищам. Всех гостей пребывающих в регион предупреждают что любая попытка подсмотреть за похоронным обрядом тибетцев карается серьезным тюремным заключением.
Для погребения тела специально обученные могильщики потрошат труп, режут его на куски, частично перемалывают кости и скармливают все это грифам. Все это шеф-расчленитель делает изрядно приняв на грудь крепкого пива.
Без учета заточки ножей и топориков, ритуальный обряд в среднем длится около 4 часов. В финале мясо покойника складывают на специальную ритуальную плиту, после чего стервятники начинают свое скорбное пиршество. В качестве бонуса для пернатой похоронной команды, плоть усопшего смешивают со злаками и ячьим жиром.
Эта древняя традиция объясняется не варварством тибетцев, а средой их проживания. Каменистая почва практически не позволяет выкопать полноценную могилу, а скудная растительность не оставляет даже шанса сложить погребальный костер. Дровишек едва-едва хватает на высших лам и особо почитаемых монахов.
Покойный питающий своей мертвой плотью инфернальных птиц демонстрирует веру в победу буддизма над смертью. Когда грифы поглотят мясо усопшего для него запустится новый круговорот рождения с последующей смертью. Не случайно буддисты называют этот процесс «сансарой», что значит блуждание, странствование.
Согласно верованию буддистов новое путешествие человека может начаться в одном из шести миров: - Во вселенной дэвов; - В мире полубогов; - Среди людей; - В животном мире; - В среде духов; - В Аду.
Если грифы оставляют хоть малую толику останков это считается плохой приметой, которая может касаться как души усопшего, так и его семьи. Прежде всего, этот факт характеризует покойного как человека отягощенного при жизни большим количеством грехов.
Сегодня падальщики участвующие в «Небесном погребении» занесены в китайскую «Красную книгу».
Очередной фрагмент с Заброшенного Мусоросжигательного Завода. Дальше больше. Еще не успели мы выложить фильм, как совсем скоро едем снимать следущую локацию. Там будет намного страшнее и опаснее...
Хруст смачный, отчётливый и оттого ещё более отвратительный растерзал, остатки сна. В тёмной комнате, нарядной, искрящейся мишурой и россыпью золотистых снежинок на окнах днём, в три ночи - хоть глаз выколи. Только четыре зелёных электронных цифры на стареньком видеомагнитофоне – писке моды прошлого века - светятся кошачьим прищуром, буравя пространство. Но свет от них застрял за прозрачной пластиковой панелью.
Лена мотнула головой, рассыпая рыжие кудряшки по пузатой пуховой подушке - бабушкиному наследству. Все уже давно перешли на плоские ортопедические, и только она хранила верность этой «старорежимной» постельной принадлежности. Умные люди говорили, что в пуховых и перьевых подушках заводятся клещи. Маленькие, невидимые глазу клещики, как утверждали менее умные люди, могут проникать в наш мозг во время сна. Лена не верила, отмахивалась. Но сейчас...
Впервые Лена усомнилась в своём выборе. Может, и правда эти самые клещики, преодолев наконец плотное тиковое полотно наперника и нежную, мягкую бязевую ткань наволочки, выбрались из своего заточения и сквозь крохотные отверстия волосяных луковиц проникли в её мозг. Бред! Она всегда была реалисткой, ни в какую мистику не верила, поэтому пыталась найти хоть какое-то логическое объяснение происходящему, но не находила. Обнадёживало одно - хруст шёл не изнутри, значит, на её мозг никто не покушался.
Лена постаралась сосредоточиться и понять, откуда всё-таки исходит страшный звук. Пугающий, похожий на чавканье хруст раздавался из того самого угла, где стояла новогодняя ёлка. Это была не ёлка, а сосна, но всё равно живая, зелёная, пахнущая хвоей и колючая. Как положено. Ёлку, то есть сосну, привёз из леса и вручил неделю назад дядя Миша. А чего тратиться, если там, где он работает, этих сосен-самосевок завались? Дядя Миша называл это санитарной вырубкой, стараясь убедить себя и родных в благих намерениях, а не в меркантильности собственных интересов. Все знали, что сосенками дядя Миша приторговывает. Но скромно. Родным бесплатно, соседям по-божески, почти что даром. В результате все оставались довольны, и никто о дяде Мише плохо не думал.
Пару дней сосна простояла на балконе, затем её вставили в большое пластиковое ведро с песком и нарядили. Каждый день Лена заботливо подливала в песок водичку, отчего сосна распушилась и пряно запахла смолой. Этот знакомый с детства запах Нового года дарил ощущение праздника до самого Крещения. Но до Крещения ещё целая неделя...
Что же происходит? Что за животное поселилось в лапах лесного дерева и что оно, это неведомое животное, там пожирает? Ни кошки, ни собаки, ни даже хомяка в их доме отродясь не водилось. Квартира находится на 9-м этаже, мышам взяться неоткуда.
Страх парализовал тело. Чтобы прийти в себя Лена снова тряхнула головой, прогоняя наваждение, затем, собравшись с духом, встала. Дорога от кровати до выключателя на стене показалась нескончаемой. Пока на ватных ногах она преодолевала тягостный путь, мерзкое чавканье продолжалось и даже, как показалось, усилилось. Будто кто-то торопился дожрать свой харч, торопился успеть до того момента, как пролитый свет выведет его на чистую воду.
Вот она, спасительная кнопочка выключателя, объясняющая и ставящая всё на свои места. Яркие лучи света пронзили комнату, на мгновение ослепив глаза. Приготовившись к ужасной картине, Лена посмотрела в угол, но ничего странного не увидела. Никаких чудовищ. Сосна посверкивала стеклянными шарами и серебристыми нитями «дождика». Однако зловещий хруст продолжался.
Лена обошла сосну. Ничего. Только непонятно откуда взявшаяся зелёная пыльца на полу вокруг пластикового ведёрка. Она присела, провела мизинцем по пыльце. Палец окрасился зелёной трухой. Лена подняла глаза и обомлела. Из некогда пушистых лап сосны в разные стороны торчали бесцветные, не толще паутины, иголки, а по древесному ответвлению, изгибая зелёные спины, ползали гусеницы. Полчища маленьких зелёных насекомых атаковали дерево, плотоядно пожирая остатки его жизни, а заодно и праздника.
В тот же день сосну выбросили, а дядя Миша ещё долго оправдывался перед родственниками, уверяя, что во всём виновата небывало тёплая прошлогодняя зима, из-за которой часть популяции насекомых не вымерзла, а расплодилась в невероятных количествах.