Четвёртая часть озвучки серии
Коля всех разыграл, за что ему прилетела порция недовольства. После ребята уселись у костра и начали петь песни, вот только закончилось всё это не слишком мирно.
Коля всех разыграл, за что ему прилетела порция недовольства. После ребята уселись у костра и начали петь песни, вот только закончилось всё это не слишком мирно.
🔞18+
Я затаил злость на Петяя за его откровение, представив, что могло бы произойти, если бы не явилась охрана. Оказывается тот, кто подсаживается к тебе, зная о тебе многое, уже знаком с тобой, а ты даже можешь и не догадываться от этом.
- Так это ты был в трюме? – спросил я, сжав кулаки.
- Эй-эй, не надо вот только сейчас предъяв и попыток напугать меня кулачками. Ты первый пришёл на мою территорию, так что скажи спасибо, что я просто пощикотал тебя, - пробормотал Петя в своё оправдание, склонившись над столом в мою сторону, как будто бы не хотел, чтобы нас услышали.
- Это называется щекотка? Ты мне хотел горло разорвать! – обвинил я его, помня его шипение над моим ухом.
То, что происходило в нижнем отсеке, далеко не было похоже на игру.
- Да брось, хотел бы – разорвал. А так, просто напугал, чтобы впредь не совал свой нос, когда я ем. Откуда я мог знать, зачем ты пришёл? Я не хотел делиться своим донором. К тому же вы, оборотни, не умеете есть чисто и аккуратно! – заворчал вампир, говоря бегло и достаточно тихо.
Я не знал, откуда он знает, что я оборотень. Ирка не смогла распознать угрозу, пока я не стал оборачиваться. Ладно уж, раз у меня нет козырей, нет смысла скрытничать.
- Я не собирался никого есть, просто было интересно, что в трюме. Заметь, я пришёл в образе человека, поэтому считаю твоё нападние личным оскорблением, вплоть до объявления вражды! – сказал я в шутку, не особо желая продолжать этот разговор.
- Вражды, значит? – задумался Петя, сжав губы, - Подумай хорошенько перед тем, как говорить такое вампиру, пацан! - сказал он и быстро стал заталкивать остатки еды себе в рот, чтобы скорее закончить обед. – Я пойду, а ты подумай над своим поведением и моим предложением. Вражду я тебе не объявлял, и до сих пор жду, что ты присоединишься к побегу, а не решишь сдохнуть тут, как палубная крыса. Запомни, иногда нужно держаться вместе, даже если ты конченый одиночка. Я вот такой, но готов переступить свои принципы и помочь тебе, а заодно и получить помощь от тебя, так что жуй, и думай. Думай-думай-думай. А я пойду. Прощай. Где меня найти ты знаешь.
Петяй встал и ушёл, оставив меня думать. И я думал, жевал и думал. Бывают сложные люди, с которыми не хочется общаться. Их не понять, потому что мысли не совпадают. Они говорят одно, а делают другое, хотя объясняют это так, будто ты их не понял. Я вот не очень-то понимал Петю. Мне с ним было не комфортно находиться за одним столом. Но он, чёрт возьми, предложил мне то, от чего я не мог отказаться. Кто его знает, куда нас везут? Возможно, это худшее, что случится в моей жизни, и я не хотел проверять. Чего тут было думать-то? Я соглашусь, чего бы это не стоило.
Я тоже закончил с обедом, и отправился гулять по кораблю, осматривая палубу, коридоры, закутки. Мне нужно было знать, куда бежать, где меньше людей, где можно укрыться. До ночи оставалось ещё много часов, не один, не два, и не три, но и мы всё ещё находились в открытом море, не видя берегов.
В какой-то момент я снова разозлился на упыря. Лучше бы он конкретнее рассказал, что и как делать, а не учил меня хорошим манерам. Придурок! Из-за него мы не готовы как команда. Да и какая мы команда, чего мы знаем друг о друге? Это был риск! Стоило ли рисковать ради вампира? Вообще-то мне было наплевать на него, я думал о себе.
А куда мы сбежим? В какой мы стране или городе будем находиться? Я понятия не имел, где мы находились территориально. Нужно ведь было ещё вернуться назад. Или начать новую жизнь на абсолютно новом месте? Это не на другой конец города переехать. Он оставит меня сразу же, как только нам удастся удрать с корабля. А дальше я окажусь в дикой неизвестности. Две разные мысли разрывали меня. Я отговаривал себя рисковать так, будто я сейчас представлял своё будущее. Куча вопросов оставалась без ответов.
Схватившись за голову, я терзал себя, обвиняя, что я такой дурак. Как я мог оказаться в такой ситуации? Хмурый и поникший я наматывал круги по кораблю, запоминая каждую деталь, и так пока не стемнело. Я потерял счёт времени, пребывая в раздумьях, но когда вдруг заметил, как солнце садилось за горизонт, сразу же вспомнил о предложении Пети. Всё-таки нужно было валить отсюда. Да, он прав.
Он уже не казался козлом, каким я его представлял ранее. Он был моим билетом к свободе, и я, уже представляя себя на суше, бежал по лестнице в трюм, чтобы быстро обговорить с ним детали побега.
Снежинки бились в стекло, как слепые мухи. Поезд убаюкивал маленькую Варю ритмичным постукиванием стальных колёс и душным уютом полумрака – всем, что он мог ей предложить. Но девочка совсем не хотела спать. Она нехотя надевала колючий свитер из верблюжьей шерсти, подаренный бабушкой на 7-летие. И всматривалась в зимний пейзаж за окном пассажирского поезда: ей жизненно необходимо увидеть какого-нибудь лесного зверька. Это, своего рода, ритуал – по пути домой после выходных у отца высмотреть в окне какую-нибудь зверушку. Для Вари это хороший знак. Местность здесь дикая, а потому без местного “приветствия” домой она ещё не возвращалась.
Суетливая проводница объявила санитарную зону и теперь закрывала туалеты. Мама доставала сумки с верхней незанятой полки. В это время Варя воскликнула, тыча пальцем в стекло:
– Мам, там Санта!
Пары секунд девочке хватило, чтобы разглядеть в темноте леса, еле освещаемой луной, старика с красным мешком за спиной. Он уверенно шагал по сугробам в одном направлении с поездом.
Мама с шумным выдохом устало присела рядом с дочкой и обняла её:
– Доченька, собирайся. Ты же знаешь, что Санта дарит подарки только тем, кто хорошо себя ведёт?
Девочка с энтузиазмом продолжила собираться, косясь в окно. Проводница заглянула в их купе и предупредила:
– Подъезжаем к станции “1840 км”.
– Да, мы уже собираемся, – кивнула ей мать.
Девочка надела валенки, синий комбинезон и спрыгнула с сиденья. Мать взяла сумки в одну руку, другой взяла дочь за руку. Они прошли в тамбур мимо мужчин обсуждающих что-то пылким громким шёпотом; мимо малочисленной молодёжи, лица которых подсвечивались смартфонами; мимо торчащих из-под одеял пяток, как в морге, только без бирок на больших пальцах.
В тамбуре пахло сигаретами и чем-то механическим. Поезд замедлял ход. Проводница с умилением посмотрела на девочку. Та перехватила взгляд и тут же похвасталась:
– А я видела Санту в лесу!
– Ого! А как ты поняла, что это Санта, а не Дед Мороз?
– А он был одет в красное, а не в синее.
Состав остановился на небольшом техническом полустанке, чтобы перецепить локомотив. Проводница открыла дверь, выпуская тепло взамен на морозную свежесть.
– Всего доброго, – попрощалась проводница.
– До свидания, – ответила мать, спустилась и помогла спуститься дочери.
– С Новым годом, – обернувшись напоследок попрощалась девочка с проводницей. – Ведите себя хорошо, а то Санта угольки подарит.
– Ну, будет хотя бы, чем печку топить, – находчиво ответила проводница и засмеялась, закрывая дверь.
Из первого вагона вышел мужчина и направился в сторону деревни, закурив на ходу. Вспышка зажигалки на секунду осветила его лицо, испещрённое язвочками, и расчерченное шрамом на щеке. Кроме него и женщины с ребёнком на станции никого не было. Женщина вдруг задумалась: лучше дойти до деревни в компании незнакомого мужчины или в одиночестве, но по соседству с диким лесом? Она выбрала тактику пропустить его вперёд по протоптанной тропе и держаться позади на безопасном расстоянии. Из-за маленькой Вари спешить и не получалось. И вскоре мужчина скрылся за холмом, разделяющую тропу от станции до деревни пополам.
– Мам, а как думаешь, куда идёт Санта? Он шёл в нашу деревню? – заинтересованно заглядывала девочка в лицо матери, – Мы с ним встретимся?
Где-то в чертогах леса завыли волки. Мать заволновалась и ускорила шаг.
– Лучше бы нам ни с кем не встречаться, – обеспокоенно сказала она.
– Ой мам, волки поют! – воскликнула Варя и представила себе, как на залитой лунным светом поляне волки поют, стоя в ряд, как церковный хор, а перед ними сидят разношёрстные обитатели леса и с упоением слушают.
– Ага… Ничего хорошего в этом пении нет. Ты знаешь сказку про мальчика, который кричал: “Волки”? – старалась мать отвлечь ребёнка на подходе к холму.
– Да! Жил-был мальчик пастух… – начала девочка рассказывать маме сказку. – Ему было скучно пасти овечек и он вдруг решил закричать на всю деревню…
Сказку девочки перебил мужской истошный крик. К нему добавился волчий лай, похожий на кратко прерывающийся вой, будто череду смешков.
Мать резко остановилась, бросила сумку и взяла дочь на руки. По телу пробежала волна холода. Сердце заколотило по грудной клетке, как арестант, привлекающий внимание. Из-за холма доносился душераздирающий вой мужчины, его крик тонул в заполняющем всё вокруг волчьем вое. Холм загораживал происходящее, поэтому мозг с готовностью дорисовывал сцену по мрачному наброску.
Женщина попятилась назад к станции, вокзала там нет, но можно спрятаться в поезде или в крохотной будочке работника станции.
И тут на вершину холма поднялся волк Он величественно и надменно оглядел женщину с ребёнком и завыл.
Мать поставила девочку на землю и сказала:
– Беги к поезду, спрячься там.
– Мам, побежали вместе… – дрожащим голосом попросила Варя.
– Беги! – крикнула мама, и тут же волк кинулся на неё, шоркнув когтями по утоптанному снегу.
Варя развернулась и побежала к поезду, стоящему вдали, с теплом наблюдающим за происходящим своими жёлтыми окошками. За её спиной раздавались звуки борьбы, рычание, треск ткани и отчаянные ругательства матери.
На своих маленьких ножках девочка не смогла убежать далеко. Вдруг состав громыхнул своими суставами, потягиваясь перед долгой дорогой, и пришёл в движение.
– Стойте! Подождите! – кричала девочка ему вслед. Она заплакала от беспомощности, боясь обернуться назад и увидеть там страшную картину, которая случилась с её мамой.
– А ну пошли отсюдова! Вон! – раздался громкий бас по округе. Девочка вздрогнула и обернулась. Возле холма лежала мама. От её тела растекались струйки в разные стороны, как томатный сок по белоснежной скатерти. Издали доносились поскуливания волков.
Варвара медленно подошла и аккуратно присела возле матери.
– Мама... Мамочка, вставай! – дочь с упорством толкала маленькими ручками тело, желая пробудить маму ото сна. – Мам, волки ушли. Пойдём домой.
После тщетных попыток девочка заплакала. Поезд ушёл. И в тишине она услышала какой-то шум за холмом. Варя опасливо поднялась и подошла поближе. За холмом открывался вид на мирно спящую деревушку. По ту сторону холма на тропинке лежал мужчина в бордовом ореоле. Над ним склонился крупный седой старик в красном тулупе. Он разбирал разорванный труп на куски и бросал их в мешок из плотной ткани в пятнах и разводах, который местами сливался с багровым снегом.
– Санта?.. – неуверенно тихо спросила девочка.
Старик вздрогнул и обернулся. Он вытер мокрые красные перчатки о тулуп, взял мешок и потащил его по снегу. За мешком потянулась размашистая кровавая полоса, как от полной краски кисти, будто художник с небес рисовал красным по белому. Старик подошёл к девочке.
– Здравствуй, Варенька, – сказал он.
В нос девочке ударил спёртый запах железа и корицы. Великан снял перчатки и заткнул их за пояс, достал из внутреннего кармана красно-белую сахарную трость в герметичной плёнке, обвязанную зелёной ленточкой. Протянул её девочке и сказал мягким басом:
– Возьми, Варенька, покушай. А я пока для твоей мамы “подарок” подыщу.
Девочка с жалобным видом взяла сладкую палочку и спросила:
– А ты правда Санта?
– Да, а ты в меня не веришь? – спросил он, спрятав улыбку в густой седой бороде.
– Я всегда верила, а вот моя мама… – и девочка опять захныкала, оглянувшись на маму в луже крови.
– Ну-ну, Варенька, успокойся, попробуй леденец – он очень вкусный! – старик погладил девочку по пушистой шапке. Та поддалась и раскрыла леденец. – Ну вот, другое дело.
Он подтащил мешок к женщине и присел перед ней. Залез обеими руками в мешок и стал активно там перебирать. До девочки донеслось шуршание фантиков, будто мешок был доверху наполнен конфетами. Наконец, он вытащил красный продолговатый кусок мяса в прозрачной подарочной упаковке и бантом с надписью. Протянул девочке:
– Варенька, прочитай, пожалуйста, что тут написано? А то дедушка очки оставил в другой стране.
Девочка уже подуспокоилась. Санта контролировал ситуацию и сейчас поможет маме. Нужно только сначала помочь ему прочитать.
– Мар-гар-и-та, – прочитала по слогам она.
– Ну вот и славно, – старик развязал бант, стянул шуршащую упаковку и положил мыщцу в разгрызанную голень женщины. Мыщца идеально легла в пустое пространство. – Вот так.
– Санта, а что это? – спросила девочка с удивлением.
– Это? “Подарки”, – ответил он и вынул из другого внутреннего кармана иголку с красной нитью. – Один день в году я дарю подарки детям, а в остальные дарю подарки взрослым, хоть они в меня и не верят. Я их не виню, они думают, что выросли. Но они такие же детишки, как ты, только старые.
Великан потрепал девочку по шапке. Та тепло улыбнулась. Он насладился её улыбкой и начал зашивать ногу женщине.
– А где ты берёшь эти ”подарки”? – спросила Варя.
– У тех, кто плохо себя вёл, – ответил ей старик.
Старик зашил ногу и принялся искать в мешке кисть.
– А тот дяденька плохо себя вёл, раз ты у него забрал “подарки”?
– Ой, он очень плохо себя вёл. Он заслужил то, что заслужил, – ответил он, распаковал очередной “подарок” и начал пришивать. Девочка облизывала леденец. Глаза потихоньку закрывались. Она устала.
– Вот так, – повторил дед и убрал швейные принадлежности обратно в карман. – Как новенькая!
Варя проснулась утром в своей постели. С кухни доносились звуки готовки: гремела посуда, хрустели овощи под ножом. Девочка встала с постели и прошла на кухню.
– Уже проснулась, доченька? – мама обеспокоенно носилась по кухне, как фея. – Одевайся теплее. Я вчера забыла печку затопить. Не помню, как добрались домой…
– Мам, так это был Санта! – восторженно воскликнула дочка и засияла от радости, хлопнув в ладоши.
– А не рановато для него? – мама мельком глянула на отрывной календарь на стене. – 4 декабря только.
Варя потопталась на холодном полу и внимательно всмотрелась в мамину лодыжку. На коже виднелся еле заметный шрам в виде хвойной ветви.
– Мам, а ты веришь в Санту, только честно? – спросила девочка серьёзно, нахмурив брови.
Мать на секунду зависла над пышущей паром кастрюлей и задумалась, запечатывая мысли в слова перед ответом:
– Верю, Варя. Я верю, что кто-то наблюдает за нашими поступками и затем воздаёт по заслугам.
Варе понравился мамин ответ. Уже потом, повзрослев, она раздумывала над тем как он звучал: одновременно пугающе и успокаивающе. Но в тот день, она этого ещё не понимала. Маленькая Варя побежала в комнату надевать тёплые носочки. На плите гремела крышкой кастрюля. На окраине деревни возле холма толпились полицейские, криминалисты и местные зеваки. Где-то в одном из душных кабинетов уголовного розыска снимали ориентировку с доски “Их разыскивает полиция”. Дело закрыто. Маньяк растерзан.
Над лесом мирно падал снег.
Палка затянутая пожарным шлангом покачивалась в двух метрах над зелёной гладью дачного пруда. Брат уже выбирался на берег по подмытым корням берёзы. Он смелый, я же всегда боялся глубины, а прыгнуть то хочется. Тарзанка висит далеко от берега, значит главное оттолкнуться посильнее, дальше только в воду. Залез на берёзу, подтянул тарзанку к себе, ничего сложного. Вон оно, мое отражение в воде, дна не видно. Фух, страшно. Я начинаю трусить, но брат ударяет по стволу. Мои ноги соскальзывают и я падаю вцепляясь в тарзанку. Шланг натягивается, сейчас я отпущу руки закручиваясь в сальто как учил брат. Сердце бешенно колотится, время будто замирает пока мир вращается. Небо, ветка березы, уродливая смазанная тень стоит на берегу, искаженная ужасом гримасса брата под водой, зеленая гладь дачного пруда, брызги воды. Вскрикнуть я не успеваю.
Ещё от автора:
Сказка на картинке - Зима
Теперь ты знаешь... [1]
🔞18+
Я чуть не поперхнулся. Что бы это могло значить? Незнакомец раскусил меня, каким-то образом узнав, что я не человек? Или тут все такие?
- О чём это ты? – спросил я и сделал пару глотков компота, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.
Он улыбнулся, вздохнув так, как обычно это делают, принимая кого-то за дурачка. Я ему показался именно таковым.
- Слушай, давай не будем играть в угадайку. Я знаю, кто ты, а ты теперь знаешь, что я знаю, но не знаешь, кто я. Так что, давай знакомиться. Я Петяй, оказался здесь не по своей воле, и понятия не имею, куда меня везут. А как зовут тебя? – этот болтун протянул мне руку, дожидаясь моего хода.
Я не стал воротить нос, и пожал ему руку.
- А я Стас. Тоже не знаю, куда еду, - кратко рассказал я.
Вообще-то я не собирался делиться с ним всем, что знал, ведь я понятия не имел, кто он такой, и зачем подсел ко мне.
- Ну, тогда что, Стас, который тоже не знает, куда едет, будем дожидаться прибытия, или попробуем свалить отсюда? – внезапно предложил Петя, заинтересовав меня.
Не важно, кто он, но если у него есть идея побега, которая понравится мне, почему бы не попробовать ею воспользоваться?
- А что ты предлагаешь? - спросил я, чуть пригнувшись к столу, и с опаской поглядывал по сторонам, не подслушивает ли нас кто.
- Мы скоро сделаем остановку в одном порту, возможно, это будет единственный шанс, других остановок больше не будет, - поделился он секретом, нашептав мне его.
- Откуда ты знаешь про остановку? – спросил я настороженно, даже с некоторым недоверием.
- Какая тебе разница, ты не о том думаешь! – огрызнулся он, и откинулся на своём стуле, теперь высокомерно глядя на меня, будто я его предал.
- И всё же скажи. У тебя тут есть ещё кто-то, кто тоже хочет свалить? – спросил я прямо.
- Да нет. Я просто узнал у охранника. Без его воли, конечно. Он поделился со мной информацией, за ужином, - ответил Петяй, сверкнув глазами.
Я заметил его дьявольскую улыбку, напомнившую мне Ирку. У вампирши был похожий взгляд. Неужели он тоже был вампиром? Я сразу же вспомнил встречу с какой-то нежитью в трюме. Раны зачесались под новой одеждой.
- И как мы свалим с корабля, чтобы нас не заметили? – поинтересовался я.
- Как угодно, лишь бы оказался за бортом и на суше. Это должно быть ночью. Охранников будет много, но у нас будет преимущество. Если мы сработаемся, то всё сделаем легко и быстро. Сбежим с корабля, а дальше кто куда, лишь бы не обратно в каюты, - засмеялся Пётр, говоря тихо, но я его слышал прекрасно.
- Что значит сработаемся? Что я должен сделать? – спросил я с возмущением, не понимая своей задачи.
Петя резко втянул воздух перед тем, как начать говорить.
- В прошлую нашу встречу ты стоял как истукан. Надеюсь, ты понимаешь, что нужно сделать, чтобы остаться живым, или я сейчас трачу время на слабака-новичка, думающего, что он грозный зверь?
Корпорация Самурай Секьюрити Системс решила меня закопать.
Меня зовут Хорхе Новиков и я живу в Нео-Осаке. Осака настолько “Нео”, что даже находится не в Японии. Впрочем, в Японии сейчас незачем находиться: радиоактивный фон ещё не снизился в достаточной степени.
Так вот, меня зовут Хорхе Новиков и мне пятьдесят пять лет. Из них первые тридцать я страдал хернёй и чуть не снаркоманился, последние пять сидел на пенсии, а двадцать лет между этими периодами проработал в службе безопасности Сянгуань Дата Системс.
Если вы, услышав это, подумали, что я стоял со сложным ебалом возле рамки металлодетектора или обзванивал старушек, пытаясь выманить у них пароли от банковских аккаунтов, то очень сильно ошиблись.
В моём случае работа в СБ означает двадцать лет самой настоящей армии и бесконечную череду жесточайших корпоративных пиздорезов, по итогам которых в Нео-Осаке стало намного лучше, чем в Осаке старой, от которой остались фонящие руины.
Моей главной проблемой стало то, что Сянгуань в итоге всё-таки проиграла войну с Самураями и была ими недавно поглощена. Несложно понять, что вскоре после этой сделки мне урезали пенсию, а затем и вовсе перестали её платить. Удивило ли меня это? Нет, я не питал иллюзий и прекрасно понимал, что значит быть солдатом проигравшей армии.
Потому я и стал бороться. Выучился на юриста на бесплатных курсах, где большую часть времени мне пытались впарить полную версию за миллионы денег, завёл каналы на паре площадок и взялся за дело. Разумеется, я не верил в то, что у меня хоть что-то получится.
Надеяться, что у огрызков госструктур, которые остались в XXI-м веке, выйдет принудить к чему-то корпорации могли только очень наивные люди. Все двадцать лет, проведённых в армии, я только и занимался тем, что весело проворачивал на хую конституции, законы, кодексы, меморандумы и прочие бумажки, написанные и утверждённые бессильными чиновниками. Если б корпорации захотели, они бы давно устранили этот рудимент, но им отчего-то было удобно его сохранять.
Зачем же я тогда этим занялся?
Во-первых, от скуки. Во-вторых, я жил на донаты, которые оставляли подписчики моего канала - в основном, всякие маргиналы и психи с шапочками из фольги, уверенные, что таким образом борются с корпорациями.
А в-третьих я, к собственному удивлению, понял, что нашёл себя! Конечно, быть дедом-сутяжником вовсе не почётно, но мне искренне нравился тот Сизифов труд, которым я занимался. Долбать “Тройную S” оказалось весело. Я строчил многочисленные иски, покупал ботов, которые обрушивали рейтинг их товаров, бесконечно звонил на горячую линию, ломая логику голосовых помощников и доводя до истерики живых менеджеров; стал экспертом во всём: от разработки полимеров и электронных компонентов до количества капель на упаковках женских прокладок, чтобы критиковать их продукцию… Короче, я вовсю отрывался на Самураях, считая себя кем-то вроде муравья, пинающего гору и пребывая в уверенности, что они обо мне даже не знают.
Но потом оказалось, что я довыёбывался.
Когда я это понял?
Я понял это в момент, когда сидел перед теликом в своей социальной конуре.
Как я это понял?
Дверь, которую было бы преувеличением назвать даже хлипкой, разлетелась на пластиковые осколки и внутрь влетела пара светошумовых гранат.
Для моей клетушки размером четыре на четыре метра было много даже одной.
Я очень давно не тренировался, моё боевое железо было по большей части вынуто, а адреналиновые коктейли слиты из инъекторов, но среагировал я моментально. Рефлексы не пропьёшь - хоть я какое-то время и пытался. Двадцать лет городских боёв и штурмов сделали меня чрезвычайно живучим.
Гранаты только начали свой полёт, а я уже опрокинулся на бок, увлекая за собой кресло и одновременно закрывая глаза и уши.
Ахнуло так, что пол ударил меня в грудь. Комната целиком пришла в движение, и за долю секунды всё моё нехитрое барахло превратилось в мусор. Подняв голову, я увидел чёрное жерло пистолета-пулемёта, а чуть дальше - такое же чёрное забрало тактического шлема, увешанного всякой электроникой.
Помните, что я говорил про рефлексы? Ужас и положение зажатой в угол крысы усилило их десятикратно. Даже гормональных инъекций не потребовалось: тело настолько стрессануло, что адреналин чуть ли из ушей не выплёскивался.
Отбив ствол, я вцепился в нагрудник склонившегося надо мной противника, приподнялся и наугад ударил его куда-то в область шеи. Счастье и несчастье в моей жизни всегда шли рука об руку. Вот и сейчас: к несчастью, у моего противника был тяжёлый бронежилет с кевларовым воротником, который смягчил удар, но, к счастью, он потерял равновесие и с тоскливым криком завалился прямо на меня.
Туша рухнула, едва не раздавив: у меня натурально глаза полезли из орбит, но в руку сама собой легла пистолетная рукоять, в которую я вцепился, как утопающий в спасательный круг, и рванул из кобуры на себя.
В дверях за спиной моего убийцы маячила ещё пара штурмовиков. Я отогнал их несколькими выстрелами - они тут же спрятались за стенами и закричали, чтобы я сдавался.
- Да не дёргайся ты… - пропыхтел я и, просунув ствол между шлемом и кевларовым воротником, нащупал живую податливую плоть. После нескольких пуль плоть перестала быть живой, а я очень заинтересовался, что это упирается мне в бедро: либо это был ПП, стволом которого мне тыкали в морду, либо убийца был очень рад меня видеть.
Оказалось, первое - и я полоснул очередью по тонкой стене, за которой додумались спрятаться посланники Самураев. Пули не встретили на своём пути какого-то особого препятствия. Часть из них ушла к моим соседям через коридор, а часть, судя по приглушённым воплям, попала в цель. Враги повалились на пол, и теперь их смерть была делом времени - с местного ковра они могли подхватить штук девяносто смертельных болезней, включая Турбо-СПИД, лихорадку седьмого дня и лучевую болезнь.
Не теряя времени даром, я гибкой змеёй (на самом деле нет) выбрался из-под дохлой туши и поспешил разобраться с ошеломлёнными врагами.
Одного я добил длинной очередью: пули разбивались о забрало, разбрасывая кругом быстрые и злые осколки своих цельнометаллических оболочек. За первую секунду я нанёс больше вреда себе, чем противнику, и был весь в царапинах, но в итоге забрало лопнуло и лицо бедолаги превратилось в фарш.
Второй за это время успел перевернуться на бок и взять меня на мушку, но я уклонился, неприцельной очередью отстрелил ему пальцы и отчаянно прыгнул, чувствуя, как болит всё тело и слыша непрекращающийся звон в кровоточащих ушах. После короткой возни на ковре я уселся противнику на грудь, придавив предплечья своими коленями, и провернул ту же фишку с забралом и воротником: вежливая просьба не дёргаться, короткий поиск незащищённого участка и последние две пули в магазине, размозжившие придурку голову.
Тело вопило, требуя отдохнуть, но я слишком хорошо знал, как делаются такие дела: совсем рядом должна была быть группа прикрытия, которой предстояло довершить начатое.
Я лежал добрые пять минут, вцепившись в покрытый кровью пистолет-пулемёт, и ждал новой атаки, но её не следовало. В итоге я просто впустую провалялся на грязном полу, то и дело косясь на кусочки чужих пальцев, медленно сползавших по воронёному металлу, и зарабатывая Турбо-СПИД.
- Сука! - наконец громко выкрикнул я и поднялся. - Это просто неуважение!
Передо мной валялось два изуродованных тела с шевронами “Тройной S”. Ещё одно остывало в комнате, где меня больше ничто не держало.
Корпорация Самурай Секьюрити Системс решила меня закопать, но у них не вышло.
Теперь я решил закопать их.
© Писатель Силоч
🔞18+
Я оказался у стола, суровый дознаватель кивнул мне на стул, что стоял на моей стороне.
- Что ты делал в трюме? – спросил он, когда я уселся.
Вообще-то он не был похож на следователя, просто какой-то важный мужик. Возможно, он отвечал тут за безопасность, и мог получить хороший выговор за то, что допустил пассажира в нижний отсек.
- Я не мог уснуть и решил прогуляться по кораблю. У меня сосед сильно храпит, - сказал я ему в ответ правду и заодно глянул на того, который меня привёл.
Он тоже хотел казаться серьёзным, даже чересчур. Уголки его губ прямо-таки тянулись вниз, как у злого смайлика.
Главный мужик пристально посмотрел на меня, ничего не говоря, но после небольшой паузы растопырил ноздри, сильно втягивая воздух, и откинулся на спинку стула.
Тут же у него зашипела рация, и он ответил. Я услышал неизвестный язык, на таком же отвечал и сам мужик, поглядывая в мою сторону из-под бровей.
- Там пострадал наш человек, - сказал он мне, - видел его?
Я и сам выглядел пострадавшим, получив пару порезов.
- Я услышал стоны, когда вошёл в трюм, и решил посмотреть, а потом на меня что-то напало, - я указал им на свои ранения.
Этот дознаватель мягко стукнул кулаком по столу, состроив недовольную морду.
- Ладно, вали отсюда. В трюм больше не ходи. Ему дай другую каюту! – приказал он второму.
- Кают больше нет, - отчитался парень.
- Тогда освободи для него! – последовал новый приказ.
Мы вернулись к моей каюте. Парень попросил меня постоять в коридоре. Я не видел, что там происходит, только услышал, как кричал парень на храпуна. Слышал даже несколько глухих ударов, а после послышалось нытьё пассажира. Вскоре мой сосед, держась за бок, вышел, недовольно глядя на в мою сторону. Из-за меня же его выгнали. Я бы тоже был недоволен. Хотя, я и так чуть не оказался в проигравших. Если бы сразу знал, что я тут не простой гость, то пошёл бы первым делом просить переселиться.
После того, как меня провезли в багажнике, такое отношение мне нравилось куда больше.
В эту ночь вопреки событиям я всё-таки выспался, высунувшись из каюты почти в полдень. Сильно хотелось есть, и я отправился наверх, как раз шёл обед.
Довольно быстро найдя пищеблок, похожий на обычную столовую, я отправился за подносом, а потом к стойке на выдачу. Мне положили на тарелку порцию гречневой каши, пару сосисок, кусок хлеба и стакан с компотом. Всё это выглядело аппетитно, особенно, если бы я был прежним Стасом. Но сейчас-то я знал, что это лишь ненадолго заткнёт зверя во мне. Но при этом внушил себе, что получу истинное удовольствие от этой еды.
Не торопясь, я забрёл в дальний ряд столов, и уселся за свободный. Народу было много. Все сидели парочками, я ожидал, что и ко мне подсядет кто-то из пассажиров, или команды. Вскоре так и произошло.
Рыжеватый парень с таким же набором угощений уселся напротив, довольно улыбаясь, и поприветствовал меня.
- Ну что, сделаем вид, что эта пища нам очень нравится и набьём животы? – спросил он с долей сарказма.
Глава 12: Дьявол и ангел скорой помощи
Lux опустел. Музыка захлебнулась смолкли смех и болтовня, словно кто-то резко выдернул вилку из розетки жизни. Тяжелый аромат духов и дыма больше не маскировал металлический запах крови, пропитавший воздух. Хлоя лежала на полу, её лицо обычно излучающее непоколебимую уверенность, теперь искажала гримаса боли, а губы были плотно сжаты.
Люцифер склонившись над ней, напоминал раненого хищника. В его глазах, обычно мерцающих дьявольским огнем, плескались боль и страх. Он лихорадочно прижимал ладонь к ране Хлои, пытаясь удержать ускользающую жизнь, но кровь просачивалась сквозь его пальцы, словно насмехаясь над беспомощностью падшего ангела.
– Элис! – прорычал он, голос хрипел, словно скрежет ржавых шестерней. – Портал! Быстро, в больницу!
Элис, обычно неунывающая и саркастичная, побледнела, её глаза были полны ужаса. Она лихорадочно крутила рубинами портала, бормоча себе под нос:
– Давай же, проклятая железяка, работай! Не подведи сейчас...
Гарри обычно боящийся собственной тени, неожиданно проявил решительность.
– Люцифер, – пролепетал он, голос дрожал, – позволь, я попробую. Я, конечно, не лекарь, но умею накладывать жгут. В армии научили.
Люцифер, не отрывая взгляда от Хлои, коротко кивнул. Гарри нервно теребя свой галстук, который извивался, словно испуганная змея, принялся за дело.
– Держись, детектив, – пробормотал он, – сейчас будет немножко больно, но это нужно.
Смерть наблюдавшая за происходящим с печальной, но в то же время слегка заинтересованной улыбкой, покачала головой.
– Любовь… – прошептала она, скорее самой себе, чем остальным. – Она заставляет бессмертного бояться смерти, дьявола умолять о спасении, а труса совершать подвиги. Интересно, что будет на этот раз...
Портал наконец ожил, окутав комнату пульсирующим светом. Элис не дожидаясь, пока он полностью стабилизируется, схватила Люцифера за руку.
– Быстрее! – крикнула она. – Каждая секунда на счету!
Люцифер подхватив Хлою на руки, шагнул в портал. Артур и Гарри последовали за ним. Мир завертелся калейдоскопом цветов и форм, и через мгновение они оказались в стерильно белой палате больницы Cedars-Sinai, пропахшей антисептиками и отчаянием.
– Помогите! – взревел Люцифер, обращаясь к врачам, которые бросились к ним. – Спасите её! Я вам заплачу… любую цену!
В его глазах вспыхнул дьявольский огонь, и аура мощи окутала его словно плащ. Врачи, привыкшие к истерикам родственников, застыли, ошеломленные яростным напором Люцифера. Один из них молодой интерн, попытался возразить, но слова застряли у него в горле, словно комок ваты.
Люцифер заметив его страх, наклонился к нему, и его голос хриплый от волнения, прозвучал зловеще:
– Ты не понял, мальчик. Я не прошу. Я приказываю. И ты сделаешь все, чтобы спасти ее. Иначе…
Он не договорил, но в его глазах сверкнуло обещание адских мук, от которых у интерна по спине пробежал холодок.
Врачи наконец очнувшись от ступора, забрали Хлою и увезли на каталке в операционную. Люцифер, обессиленный, рухнул на стул, закрыв лицо руками.
– Я не могу её потерять, – прошептал он, и в его голосе, лишенном обычной бравады, сквозило отчаяние. – Не могу…
Артур, не зная, как утешить дьявола, страдающего от любви, просто молча положил руку ему на плечо. Гарри нервно теребя свой галстук, который теперь принял облик миниатюрного ангелочка, бормотал:
– Все будет хорошо, все будет хорошо...
Смерть, наблюдавшая за Люцифером с сочувствием, вздохнула.
– Даже дьявол может любить, – сказала она. – И даже дьявол может знать боль потери. Но иногда любовь способна на чудеса…
Она указала на операционную, где зажглась зелёная лампа, сигнализирующая об окончании операции.
– Пойдем, – сказала она, – посмотрим, что на этот раз решила Судьба.
Часы тянулись бесконечно. Каждая секунда казалась вечностью. Наконец дверь операционной открылась, и оттуда вышел уставший, но довольный хирург.
– Она будет жить, – сказал он с улыбкой. – Пуля не задела жизненно важных органов мы ее извлекли. Ей просто нужно немного отдохнуть.
Люцифер вскочил со стула, лицо его осветилось радостью, глаза горели ярче чем когда-либо.
– Могу я увидеть ее? – спросил он, голос дрожал от нетерпения.
– Конечно, – ответил хирург. – Но недолго. Ей нужен покой.
Люцифер вошел в палату, где лежала Хлоя. Она была бледна, но жива. Он взял ее за руку и, наклонившись, прошептал:
– Я так рад, что ты жива. Я… я не знаю, что бы делал, если бы…
Он не договорил, но Хлоя поняла. Она слабо улыбнулась и, сжав его руку, прошептала в ответ:
– Со мной все будет в порядке. Я же крепкий орешек.
Люцифер улыбнулся в ответ. Его глаза светились счастьем, и в этот момент он не был похож на Князя Тьмы. Он был просто влюбленным мужчиной, который был счастлив, что его любимая жива.
P.S.
– Все закончилось хорошо, – сказал я Яше, с облегчением вздыхая. – Иногда даже дьяволу везет.
Яша мурлыкнула в ответ словно соглашаясь. Смерть наблюдавшая за нами с хитрой улыбкой, прошептала:
– О, не обольщайтесь. Это еще не конец. Любовь – это лишь начало истории. А настоящая история, как известно пишется на полях жизни, пером Судьбы, чернилами Смерти, и редко обходится без капельки дьявольской иронии.